История любви Фриды Кало и Диего Риверы – это не просто роман двух выдающихся художников. Это эпос о боли, преданности, свободе и неразрывной связи между двумя душами, сражёнными неведомой силой притяжения и необъяснимой одержимостью. Их чувства не знали меры, не искали оправданий, не поддавались логике. Это была страсть, похожая на рок: разрушительная, но живая, как искусство, которое они создавали.
Будущая легендарная художница Фрида родилась в 1907 году в Мехико, в семье эмигранта-еврея и испанской красавицы. Уже в детстве её судьба была отмечена испытаниями: тяжёлый полиомиелит оставил девочку хромой, но не сломил её дух. Жизнерадостная и остроумная, она рано научилась смотреть в лицо боли и облекать её в образ.
Но самое жесткое испытание случилась в восемнадцать лет, когда она попала в страшную автокатастрофу. В результате её тело было изломано, как ветка – переломы, травмы, тридцать две операции. Последствия этой трагедии остались с Фридой на всю жизнь, заставив не только несколько лет провести в постели в неподвижном состоянии в гипсовом корсете, научиться терпеть и заглушать непереносимую физическую боль, но и укрепить фундамент своего характера и отточить его. Всего через пару месяцев после аварии Фрида написала: «Одно хорошо: я начинаю привыкать к страданию».
Это была катастрофа – и одновременно рождение новой художницы. Именно тогда, прикованная к постели, Фрида нашла своё спасение – кисти и краски. От отца-фотографа Гильермо Кало Фриде передался художественный дар выражения жизненных переживаний на бумаге в виде картин. Девушка уговорила отца прикрутить к кровати специальный мольберт, чтобы рисовать лёжа, а к стене напротив прибить зеркало. чтобы начать писать автопортреты. Так начала рождаться её уникальная художественная стилистика: яркая, экспрессивная, полная внутренней боли, скрытой за неподвижным взглядом. Большинство картин Фриды – это автопортреты, на которых она никогда не улыбается. Несмотря на резкие черты лица и специфичность натуры, Фрида обладала особой притягательностью: жизнерадостность, острый ум и чувство юмора сделали её просто неотразимой.
Но в жизни Фриды была ещё одна сила – великая и неотвратимая, как сама смерть. Это был Диего Ривера.
Живопись и свела судьбы Фриды и Диего. Когда она впервые показала ему свои работы, он уже был именитым художником, монументалистом, получавшим частные заказы на свои работы и выполнявший государственные заказы от правительства Мексики.
«Эта девочка – художник от рождения, необыкновенно чуткая и способная к наблюдению» – сказал Ривера о юной Кало.
Он был огромного роста, совершенно нескладным, но необыкновенно заразительным в своем обаянии и харизматичности. В Диего Фрида нашла не только учителя, но и мужчину, с которым суждено было прожить жизнь, полную страстей и катастроф.
В 1929 году, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, Фрида Кало и Диего Ривера вступили в брак. Даже само торжество отражало их бурный, непредсказуемый союз: свадьба завершилась скандалом — Диего, внезапно вспылив, выстрелил из ружья по гостям. Потрясённая произошедшим, Фрида сбежала в родительский дом. Однако Ривера вскоре добился её прощения и вернул супругу. Так началась их совместная жизнь в доме, который позже получил название «Голубой дом» – месте встреч богемы, представителей искусства и различных общественных движений.
Двадцатилетняя разница в возрасте только добавляла необычности этой и без того неординарной паре. Их союз был настоящим вихрем страстей и эмоций – словно бурный поток, то поднимающий их на гребень всепоглощающей любви, то с оглушительной силой разбивающий о скалы взаимных обид и непонимания. Диего, окружённый вниманием женщин, не спешил прощаться с прошлым и продолжал общаться с бывшими возлюбленными даже после женитьбы на двадцатилетней Фриде. Это глубоко ранило её самолюбие и причиняло страдания, подтачивая доверие. Фрида, обладая острым умом и не менее острым языком, не скрывала своей боли – и, уязвлённая холодностью мужа, нередко подвергала его творчество резкой критике.
Ещё одним тяжёлым ударом стала её физическая невозможность стать матерью: травмы, полученные в юности, не оставили надежды на ребёнка. Эта утрата отражалась в её искусстве – не раз она изображала Диего в образе младенца, называя его «большим ребёнком», словно пытаясь заполнить пустоту, оставленную несбывшимся материнством.
Их брак всё чаще трещал по швам. Бесконечные измены Диего, за которыми вскоре последовали и ответные увлечения Фриды, окончательно подорвали отношения. Но настоящим предательством для неё стала его связь с её младшей сестрой – после этого Кало не смогла простить, и в 1939 году потребовала немедленного развода.
«В моей жизни было две трагедии. Первая – трамвай, вторая – Диего» – говорила Фрида.
Картины Фриды Кало, пронзительно точно передающие физические и душевные муки, наполнены яркими красками и одновременно несут в себе тревожный, мрачноватый колорит. Одной из самых откровенных и символичных работ стала «Две Фриды», созданная вскоре после развода с Риверой. На полотне художница изобразила два своих облика, держащихся за руки: одна – в европейском платье викторианской эпохи, вторая – в традиционном мексиканском наряде. Так Фрида выразила внутренний конфликт: с одной стороны – связь с культурными корнями Мексики, с другой – открытость к европейскому влиянию. Одежда, как и всегда в её творчестве, становится важной частью автопортрета. В образе Фриды в мексиканском костюме – та, кого любил Диего; в европейском – та, от которой он отвернулся.
Но в этом двойном автопортрете скрыта и более глубокая аллюзия. Ещё в детстве, страдая от полиомиелита и насмешек сверстников, Кало воображала себе воображаемую подругу – опору, которая могла бы быть рядом. В «Двух Фридах» художница, по сути, нарисовала ту единственную, кто всегда оставался с ней – саму себя.
После расставания она отправляется в США, надеясь заглушить боль краткими романами, но вскоре оказывается прикованной к больничной койке из-за сильнейших болей в позвоночнике. Узнав об этом, Диего немедленно спешит к ней и вновь делает предложение. Фрида соглашается, но выдвигает странные, почти абсурдные условия, на которые Ривера, не задумываясь, соглашается – столь сильно он жаждет вернуть её. Так в 1940 году состоялась их вторая свадьба.
«Порой я спрашиваю себя: не были ли мои картины скорее произведениями литературы, чем живописи? Это было нечто вроде дневника, переписки, которую я вела всю жизнь… Моё творчество – самая полная биография, которую я смогла написать» – писала Фрида в своём знаменитом дневнике, который она вела последние десять лет жизни, – «Если бы у меня было здоровье, я все его отдала бы Диего».
Прежде, чем уйти, она напишет последнее, что еще держит ее на Земле. Фрида берёт не кисть, а перо — как истинный поэт, каким была и в жизни, и в живописи. И как настоящая женщина, несмотря на все свои страхи, она пишет свою последнюю балладу – письмо любви:
“В слюне
в бумаге
в затмении
Во всех строчках
во всех красках
во всех кувшинах
В моей груди
снаружи, внутри…
ДИЕГО в моих устах, в моем сердце, в моем безумии, в моем сне, в промокательной бумаге, в кончике пера, в карандашах, в пейзажах, в еде, в металле, в воображении, в болезнях, в витринах, в его уловках, в его глазах, в его устах, в его лжи».
13 июля 1954 года Фрида Кало уходит из жизни в одиночестве, в своём «Голубом доме» в Койоакане. Письмо с этим поэтическим обращением передали Диего за несколько дней до его собственной смерти.
Эта история не может оставить равнодушным. Она напоминает нам: сила – не в отсутствии боли, а в умении смотреть ей в глаза и всё равно продолжать любить, жить, творить. Ведь до тех пор, пока человек не сдается, он сильнее своей судьбы.
Автор: Джамаля Нахчивани, главный редактор Global Art Magazine
